Существует ли персонализированное питание? Интервью с Марией Кардаковой

Персонализация питания стала трендом и успешным бизнесом: клиники и специалисты предлагают составить меню по результатам генетических тестов, микробиому, капле крови, волосам, сетчатке глаза и т. п.

Со стороны это выглядит наукообразно и привлекательно, но есть ли под такими технологиями реальные обоснования? Мы побеседовали с Марией Кардаковой, MSc, RNutr, автором книги «Сначала суп, потом десерт» и блога о научном подходе к питанию, создателем приложения для здорового образа жизни «Mary's Recipes».

— Что в персонализированном питании реально перспективно с точки зрения науки?

— Я сейчас занимаюсь исследованиями микробиоты, и, с моей точки зрения, персонализация начнётся как раз с неё. К ней, безусловно, добавятся другие биомаркеры, более статичные: вроде образа жизни и ДНК и такие же чуть более переменчивые, как микробиота и показатели крови.

Сейчас мы уже знаем, как персонализировать питание пациентов со многими медицинскими состояниями, диагностированными дефицитами. Например, мы пытаемся подобрать особую диету тем, у кого есть проблемы со здоровьем, но персонализированное питание как профилактическая мера пока не существует.

В качестве профилактики у нас пока есть только общие рекомендации, которые созданы на основании больших эпидемиологических исследований. Сейчас мы примерно знаем, сколько нам нужно белков, жиров, углеводов, калорий и что нужно съесть, чтобы значительно снизить риски неинфекционных заболеваний.

— А как человек может понять, достаточно ли он потребляет микронутриентов? Какое должно быть питание, чтобы не было нехватки?

— Известно, что не нужно допускать дефицитов определённых микроэлементов и витаминов, чтобы предотвратить ряд проблем со здоровьем. Этим медицина занимается 400 лет, а сейчас мы уже можем проверить, есть ли эти дефициты, можем пройти обследование.

Благодаря исследованиям мы также знаем, что если человек питается полноценно и разнообразно, вероятность таких дефицитов мала. Поэтому собственно и анализы крови мы назначаем, только если знаем, что у людей не хватает каких-то конкретных продуктов или групп в рационе или если у них уже проявляются симптомы этого дефицита.

Одна из развивающихся инноваций в отношении питания — анализ того, что происходит у нас в организме прямо сейчас. Есть много разных исследуемых экспериментальных, но пока недостаточно знаний, чтобы говорить, что вот этот продукт нужно есть, а какой-то — нет.

Если человек чем-то болеет или есть диагностированные дефициты, существуют медицинские рекомендации по питанию, но для здоровых людей рекомендации по питанию в среднем одни и те же.

Сейчас есть технология, которая позволяет секвенировать микробиоту кишечника человека, и она совершенствуется. Совсем скоро мы сможем точно определить, сколько и каких бактерий обитает в кишечнике конкретного человека, сверить с научными базами и понять, что это за бактерии и что они едят.

Мы знаем, что одни бактерии более ассоциированы с какими-то бонусами для здоровья, другие — менее. Пока в технологии много проблем. Например, мы знаем, что какие-то бактерии из микробиоты людей одного региона полезны для них, тогда как в другом регионе те же самые бактерии могут вредить людям.

— А что сегодня нам уже известно? Как мы можем персонифицировать своё питание?

— Пока исследования скорее говорят о том, что нужно есть традиционную пищу, отдавать предпочтение продуктам, которые растут в регионе по месту жительства.

Важны и традиционные методы приготовления этих продуктов — например, определённый способ ферментации, приготовления хлеба и т. д. Состав нашей микробиоты приспособлен к тому, чтобы лучше усваивать привычную пищу. Он зависит от того, где вы родились и жили: в деревне или в городе, как часто пили антибиотики, и многих других факторов. В течение жизни мы можем менять состав микробиоты с помощью питания.

— А какие существуют тесты для персонализации питания?

— Есть разные тесты, основанные на разных технологиях. Пока они рассчитаны на то, что люди не видят разницы между технологиями и не могут проанализировать, насколько точна та или другая.

Я сейчас работаю над технологией Smart Artificial Intelligence Technology. Она идентифицирует разные элементы, которые находятся в тарелке у человека. Мы её разрабатываем в Atlas Biomed и имеем широкую поддержку от британского научного сообщества.

Smart Artificial Intelligence Technology позволяет предложить персональные решения для человека, опираясь не только на его биологические данные, но и на конкретную жизненную ситуацию и образ жизни. Что вы ели сейчас, что вы ели раньше, какой у вас уровень физической активности и даже находитесь вы в стрессе или нет — всё будет учитываться в рекомендациях: что можно сделать, чтобы начать питаться более здорово.

Вы едите, технология анализирует питание и начисляет баллы, объясняет, даёт рекомендации, потом снова анализирует — и ваше пищевое поведение постепенно меняется.

— А кому вообще сейчас нужна персонализация питания?

— Персонализация сейчас доступна далеко не всем, а это значит, что большинство людей спокойно выживают без неё. Нет социального фактора, когда бы это стало доступно и принято большинством людей. Этой темой интересуются либо техногики, либо люди, которые сильно сосредоточены на своём здоровье и пытаются решить какие-то невидимые, пока ещё несуществующие или не диагностируемые проблемы.

При этом, конечно же, у персонализации, генетических технологий и всего остального есть большое будущее. Все хотят понять: как сделать профилактику эффективной. Думаю, в ближайшие несколько лет мы увидим эти и подобные технологии, применяемые в системах здравоохранения.

Эпидемия коронавирусной инфекции стала подтверждением того, что работа над предупреждением проблем со здоровьем и снижением рисков очень перспективная. Технологии развиваются очень быстро и уже в ближайшем будущем мы научимся намного точнее идентифицировать маркеры заболеваний, предотвращать риски, корректировать их тем же самым питанием.

Сейчас, например, по генетическим тестам мы можем определить риск развития диабета 2-го типа, рака кишечника, других заболеваний. Благодаря этим знаниям мы уже сейчас можем уделить больше внимания образу жизни и питанию, если видим, что они не в порядке и создают дополнительный риск.

Обычно до появления клинических симптомов люди ничего не делают, не следят даже за питанием. И если о рисках станет известно заранее, есть шанс, что поведение человека изменится, он станет внимательнее относиться к питанию, уровню активности, чаще проходить обследования. Причём важно, чтобы информирование было достоверным, а не так, как делают некоторые шарлатаны: запугивают неактуальными для человека результатами анализов и рисками всех заболеваний, которые якобы нужно лечить уже сейчас.

Необходимы достоверные способы, которые помогут узнать, чего не хватает человеку и что ему нужно добавить. Всегда можно начать сотрудничать с научными центрами по всему миру, которые занимаются этим вопросом, и спросить их совет: в какую сторону перспективнее всего развить технологию именно сейчас.

В настоящее время очень интересно работать в сфере исследований микробиоты, так как она меняется у человека в течение жизни и может быть лакмусовой бумажкой образа жизни — не только текущего, но и всех предыдущих жизненных этапов.

60−70% микробиоты стабильны у каждого человека, они формируются к третьему году жизни и тоже отличаются от человека к человеку.

Вся микробиота влияет на усвоение, часть — на производство необходимых организму веществ. И если мы что-то меняем, то буквально в течение 5−6 недель мы уже можем видеть, как изменяется состав.

— То есть на данный момент пока нет какой-то технологии, обследования, на которое можно было бы опереться здоровому человеку без каких-то дефицитов, отклонений и так далее, чтобы он мог составить подходящий только ему рацион?

— Да, верно. И тут очень важно понимание каждого человека, что он может предпринять и что ему нужно. Нужно ли менять что-то в питании или нужно уделить время каким-то другим аспектам жизни.

Есть группа людей, которые уделяют очень много внимания своему здоровью, сдают огромное количество анализов и хотят знать как можно больше о своём организме. Технологии персонализации им любопытны в первую очередь из исследовательского интереса. Мне кажется, пока нет оснований делать так всем. Фиксация на поиске проблем со здоровьем в некоторых случаях может привести к дополнительному стрессу и даже расстройствам.

Персонализация сегодня — это умение оттолкнуться от того, что есть сейчас, и составить себе персонализированный план перемен в лучшую сторону: привычки, налаживание сна, физической активности, уменьшение стресса и т. д.

Если смотреть на новейшие исследования в этой области, сейчас в первую очередь развиваются технологии определения влияния разных видов пищевых волокон на разные бактерии. И вот эра «умного» персонализированного питания начнётся, скорее всего, именно с этого, а не с исключения групп продуктов и сложных схем.

— На самом деле важно прояснить, насколько достоверны сейчас эти технологии. У нас часто приходят ученики с диетами по результатам тестов, основанных якобы на индивидуальных параметрах: генетике, микробиоте, каким-то ещё показателям. И хорошо, если прописанные диеты включают просто здоровое питание. Иногда людям предлагается исключить целые продуктовые группы. И человеку трудно понять, какие обследования на самом деле способны дать полезную информацию, а какие бесполезны.

— Ни одна новая технология, подход не начинается с вопроса «Как нам помочь здоровому человеку?» Чаще всего всё начинается с исследования, как можно облегчить жизнь людей с заболеваниями, смягчить симптомы. Использование тех же самых подходов к здоровому человеку нецелесообразно.

На данный момент обычному здоровому человеку без жалоб, без симптомов заболеваний и дефицитов достаточно опираться на общие рекомендации по здоровому питанию. Тем более сейчас они включают всё больше и больше индивидуальных моментов.

Если в 90-е годы это было точное количество белков, жиров, углеводов и так далее, то сейчас это порции, советы обращать внимание на чувство голода и насыщения, более понятные и полные рекомендации о разнообразии всего, что нужно есть. Например, канадские рекомендации.

Рекомендации также учитывают и локальную составляющую: не прописываются конкретные продукты, но есть советы по разнообразию. Появляются рекомендации о важности готовки дома, о привычках.

Даже самые квалифицированные диетологи, чтобы составить индивидуальный план питания, предлагают людям вести обычные бумажные дневники, наблюдать за реакцией, симптомами.

Наука сейчас вот на такой стадии, но развитие идёт, и без таких попыток и экспериментов, даже без той группы людей, которая увлечена своим организмом и пробует все технологии в их несовершенстве, прогресс невозможен. Часто наука работает в сотрудничестве с коммерческими компаниями: привлекает существующие технологии, исследует их, предлагает изменения. Гораздо легче исследовать что-то, если уже есть база клиентов, доступ к ним.

Общалась Анна Нестерова, руководитель направления научной информации и обучения Школы идеального тела #sekta